Авигдор Либерман — человек-кувалда

Израильтяне проголосовали за правое правительство во главе с Нетаниягу, потому что хотели в полной мере воспользоваться поддержкой дружественной администрации Трампа, а также добиться срочных и насущных реформ в юридической сфере. Теперь, из-за личной вендетты одного человека против Нетаниягу, израильская публика оказалась лишена своего права на избранное ею правительство.

Премьер-министр Биньямин Нетаниягу и его партия “Ликуд” не сумели сформировать правящую коалицию за предусмотренные законом шесть недель. Ещё полтора месяца назад, в свете убедительной победы “Ликуда” на всеобщих выборах в Израиле 9 апреля, подобный исход казался немыслимым.

Однако 17 сентября израильтяне вновь отправятся на избирательные участки, чтобы опять проголосовать за своих представителей в Кнессете. Нетаниягу, тем временем продолжит исполнять обязанности премьер-министра Израиля.

Ответственность за этот политический хаос, возникший в Израиле, несёт бывший министр обороны Авигдор Либерман, уроженец Молдовы (тогда СССР), возглавляющий партию Исраэль Бейтейну (“Наш дом Израиль”), созданную им 20 лет назад. В апреле партия Либермана получила в израильском парламенте — Кнессете пять мест из 120. И хотя это была совершенно ничтожная фракция, её хватило для того, чтобы заблокировать формирование правительства. Без Либермана у Нетаниягу была коалиция в 60 человек – лишь на один голос меньше необходимого большинства.

Это уже не первый подобный кульбит Либермана. В ноябре прошлого года он подал в отставку с поста министра обороны в знак протеста против отказа Нетаниягу начать войну с режимом ХАМАСа в Газе, после того, как террористы принялись обстреливать Израиль ракетами и миномётными снарядами. Он вывел свою фракцию, состоявшую из шести человек из правящей коалиции Нетаниягу, сократив ту до 61 депутата Кнессета. И хотя выборы в Израиле были запланированы на ноябрь 2019 года, отставка Либермана привела к объявлению в январе досрочных выборов – тех самых, что и состоялись в апреле.

Иными словами, к ближайшему сентябрю, когда в Израиле состоятся очередные досрочные выборы, из-за отказа Либермана работать с Нетаниягу страна будет оставаться без стабильного правительства на протяжении уже десяти месяцев.

В ходе коалиционных переговоров Нетаниягу предложил Либерману куда больше, чем то, на что могла рассчитывать любая столь незначительная политическая фракция. Нетаниягу не только согласился с требованием Либермана вернуть ему министерство обороны с полными исполнительными полномочиями - то есть без права вето на его решения со стороны премьер-министра, но также предложил его фракции министерство абсорбции и интеграции новых репатриантов.

Тем не менее, всего этого оказалось недостаточно. Либерман увязал своё решение свалить правительство Нетаниягу с требованием обязательного призыва на службу в армию юношей из ультраортодоксальных общин. Исторически сложилось так, что значительное большинство этих молодых людей получают отсрочку от военной мобилизации. В последние два десятилетия по мере того, как ультраортодоксальные общины начали составлять немалый процент от населения страны, стал шириться общественный протест по поводу неравенства в распределении бремени и обязанностей. В итоге тема начала играть весомую роль в политических призывах к светским израильтянам со стороны самых разных партий всего электорального спектра.

Исторически эту проблему в популистских целях активно раскручивают левоцентристские партии. В немалой мере это помогает им удерживать правые правительства в состоянии хронической нестабильности. Сохранение проблемы отсрочек призыва для ультраортодоксов ограничивает возможности Ликуда при создании коалиции, вынуждая формировать правительство либо с левоцентристскими фракциями, либо с ультраортодоксальными партиями, но не с ними обоими.

Столкнувшись с подобной дилеммой, в 2013 году Нетаниягу решил сформировать правительство с левоцентристскими партиями, исключив ультраортодоксов. В ответ лидеры левоцентристов договорились с Либерманом о дестабилизации коалиции. Их совместные действия вынудили Нетаниягу назначить досрочные выборы всего через полтора года после формирования правительства.

Либерман создал свою партию, чтобы представлять израильтян постсоветского пространства, массово репатриировавшихся в Израиль после распада Советского Союза. Речь, однако, идёт о постепенно сокращающейся электоральной базе, поскольку с годами израильтяне из бывшего Советского Союза, становятся всё более интегрированными в израильское общество. Стремясь диверсифицировать свою избирательную поддержку, Либерман использовал тему ультраортодоксального законопроекта как средство для формирования нового электората среди светских националистов.

Формально, причиной отказа Либермана достичь коалиционного соглашения с Нетаниягу, стало якобы нежелание премьер-министра принять в неизменном виде сформированный в последнем Кнессете законопроект, требующий от ультраортодоксальной общины ежегодного заполнения определённых квот по призыву в армию.

Бескомпромиссную позицию, занятую Либерманом в этом вопросе, однако, трудно назвать разумной. В ходе переговоров ультраортодоксальные партии согласились принять законопроект о призывных квотах, но настаивали на том, чтобы их размеры не были прописаны в законе, а ежегодно определялись бы правительством. Это имело смысл, поскольку требования Армии обороны Израиля меняются из года в год. Оставляя решение об определении количества призывников, прерогативой правительства, можно было бы увеличивать или уменьшать эти квоты в зависимости от реальных армейских потребностей, что стало бы невозможно в случае, их жёсткого установления в соответствии с законопроектом.

Упорное нежелание Либермана принять встречное предложение ультраортодоксальных партий стало ясным доказательством того, что с самого начала его требования были не содержательными, а исключительно инструментальными. Либерман изначально требовал чего-то невыполнимого и даже бессмысленного, предотвращая ситуацию, при которой его желания могли бы быть удовлетворены.

Либерман делал это, потому что на самом деле просто хотел свергнуть Нетаниягу и в итоге вынудил Израиль ещё на три месяца остаться без устойчивого правительства, заставив избирателей вернуться на избирательные участки, практически сразу после окончания предыдущих выборов.

В чём же причина этой обсессии Либермана на смещение Нетаниягу?

Если говорить коротко: Либерман ненавидит Нетаниягу.

Развёрнутое же объяснение заключается в том, что Либерман и Нетаниягу имеют долгую историю непростых взаимоотношений. Начинали они как партнёры. Когда в 1996 году Нетаниягу впервые стал главой израильского правительства, Либерман занял пост генерального директора канцелярии премьер-министра. Они хорошо работали вместе. Но затем, как рассказал нашему изданию давно знающий обоих источник, когда в ходе той каденции Либерман попал под уголовное расследование, Нетаниягу не оказал Либерману помощи, на которую тот рассчитывал.

В результате Либерман подал в отставку, оставил “Ликуд” и создал свою собственную партию “Исраэль Бейтейну”. С тех пор, затаив обиду на Нетаниягу, он раз за разом действовал таким образом, чтобы заблокировать политические усилия своего бывшего партнёра.

В 2006 году Эхуд Ольмерт из левоцентристской партии “Кадима” стал премьер-министром. В июле 2006 года “Хизбалла” развязала большую войну против Израиля. В ходе шестинедельной войны этот иранский сателлит обстреляла Израиль тысячами ракет, многие из которых достигли центральных районов страны. Миллион израильтян был вынужден оставить на время войны свои дома на севере Израиля.

Ольмерт отреагировал на агрессию “Хизбаллы”, втянув Израиль в одну из самых тяжёлых военных операций в истории страны. Не имея чёткой оперативной цели, Ольмерт, тем не менее, направил плохо экипированные войска в бой. Слабое руководство как самого Ольмерта и его правительства, так и высшего командного состава армии привели к тому, что Израилю победить “Хизбаллу” не удалось.

Напротив, после войны эта группировка не только полностью восстановила свой контроль над южным Ливаном, но и выиграла в 2008 году парламентские выборы в стране и подмяла Ливан под себя.

Как только соглашение о прекращении огня было достигнуто, а военные демобилизованы, многие офицеры запаса и солдаты, разъярённые тем, что произошло, двинулись маршем на Иерусалим, требуя отставки Ольмерта, равно как и отставки Амира Переца и Дана Халуца, занимавших в тот момент посты министра обороны и начальника генштаба Армии обороны Израиля соответственно. Нарастала оппозиция Ольмерту и в самой правящей коалиции. Было совершенно неясно, как он сумеет остаться на своём посту в свете своей сокрушительной неудачи в войне. Нетаниягу, в тот период — глава оппозиции был уверен в том, что скоро сможет вернуть себе пост главы правительства.

И тут, совершив потрясший публику политический зигзаг, Либерман пришёл к Ольмерту на помощь.

В отличие от сегодняшней ситуации, когда Либерман выдвинул Нетаниягу заведомо невыполнимые требования, в 2006 году он спас Ольмерта практически задаром. Либерман получил пост министра без портфеля, за что влил в коалицию свою фракцию из 11 человек, обеспечивая Ольмерту политическую стабильность до тех самых пор, пока тот в 2008 году не был вынужден уйти в отставку по обвинению в уголовной коррупции.

В январе 2009 года Нетаниягу сменил Ольмерта на посту премьер-министра. Либерман стал министром иностранных дел и занимал этот пост до тех пор, пока не ушёл в отставку после того, как в 2012 году ему было предъявлено обвинение в коррупции. В 2013 году он вернулся в министерство иностранных дел, а затем вступил в сговор с главами двух левоцентристских партий, намереваясь свергнуть Нетаниягу. В ответ Нетаниягу распустил собственное правительство и пошёл на досрочные выборы.

В 2015 году Либерман отказался войти в правительство Нетаниягу. Но затем присоединился к нему в 2016 году, получив пост министра обороны. А в ноябре 2018 года подал в отставку, заставив Израиль пойти на досрочные выборы в апреле нынешнего года.

На протяжении всей своей политической карьеры Либерман поддерживал и развивал репутацию популиста и ярого националиста. Его антиарабская риторика раз за разом вызывала аплодисменты у израильских избирателей, недовольных отказом государственных чиновников применять законы для борьбы с арабскими преступными группировками и неспособностью правительства осудить арабских политиков, открыто встающих на сторону израильских врагов.

Вот только, на деле Либерман не сделал в этом направлении ровным счётом ничего. Хотя его партия в течение шести лет контролировала министерство общественной безопасности, отвечающее за израильскую полицию, назначенный Либерманом глава этого министерства палец о палец не ударил, чтобы усилить правоохранительную деятельность среди израильских арабов.

Политика же Либермана в отношении палестинских арабов и арабских граждан Израиля, отвергающих право Израиля на существование, и вовсе выглядит совершенно нереалистичной как в политическом, так и в военном отношениях. Эта политика, основанная исключительно на этнических соображениях, предполагает передачу значительных областей в Нижней Галилее с ее многочисленным арабским населением палестинским арабам, одновременно с присоединением к Израилю еврейских населённых пунктов в Иудее и Самарии. В случае реализации подобного плана Израиль просто стал бы стратегически нежизнеспособным и политически несостоятельным.

Заявления Либермана о том, что Израиль должен был бы сделать больше, для свержения террористического режима ХАМАСа в Газе звучат разумно. Вопрос, однако, состоит в том, что же конкретно он предлагает сделать? В настоящее время Израиль не заинтересован в восстановлении своего контроля над Газой. Такой шаг обошёлся бы Израилю слишком дорого, как с точки зрения человеческих потерь, так и в дипломатическом и финансовом отношении, при более, чем сомнительной отдаче.

Нынешняя стратегия Израиля, а точнее, нынешняя стратегия Нетаниягу, заключающаяся в том, чтобы держать ХАМАС ослабленным, одновременно добиваясь от Египта разрешения для жителей Газы покидать сектор через египетскую границу или работать на Синайском полуострове, в долгосрочной перспективе имеет гораздо больший смысл.

Более того, на деле, пока Либерман оставался главой министерства обороны, он поддерживал эту политику Нетаниягу, сохраняющую конфликт с ХАМАСом на низком уровне.

Трудно сказать, как решение Либермана вынудить Израиль к новым выборам повлияет на его политическое будущее. В политическом центре есть значительная группа избирателей, мотивирующая свой выбор исключительно ненавистью к Нетаниягу. В апреле они проголосовали за “Бело-голубых”, главную оппозиционную партию, во главе с тремя бывшими начальниками генштаба Армии обороны Израиля и бывшей телезвездой. Не исключено, что теперь несколько мест в Кнессете перейдут от “Бело-голубых” к Либерману. Вместе с одним или двумя голосами от русскоязычных израильтян он снова пройдет четырёх мандатный электоральный порог и вернется в Кнессет.

Вместе с тем, скорее всего, нынешняя решимость Либермана отказать народу Израиля в избранном им правительстве обойдется политику в утрате позиций в правом лагере. Отныне его партия больше не будет считаться правой. В свою очередь успех Нетаниягу и Ликуда, возможно, будут зависеть от того, насколько серьёзными будут их усилия по привлечению русскоязычных израильтян.

Впрочем, выживет ли Либерман на выборах, к которым он уже во второй раз за год принудил своих соотечественников, это вопрос второстепенный.

Куда серьёзнее то, что из-за его действий Израиль теряет драгоценное время на работу с администрацией президента США Дональда Трампа. Ведь ожидалось, что следующие шесть месяцев, прежде чем внимание Трампа переключится на собственное переизбрание, будут посвящены обеспечению долгосрочных интересов Израиля в Иудее и Самарии, а также подрыву способности Ирана заполучить ядерное оружие. Теперь, однако, из-за действий Либермана, Израиль эту возможность теряет.

Кроме того, решение Либермана торпедировало проведение тех жизненно необходимых правовых реформ, на которые лидеры Ликуда получили по результатам состоявшихся выборов недвусмысленный мандат от общества.

Апрельские выборы были сосредоточены на необходимости восстановления сдержек и противовесов в судебной системе Израиля и подчинения государственной прокуратуры политическому руководству Израиля. Сегодня Верховный суд и государственная прокуратура правят Израилем, не обременяя себя никакими юридическими ограничениями в своих действиях. Их способность открывать уголовные дела против политических лидеров, на основании предположений или фактов, практически не имеющих доказательств, парализовала законодательную власть. Выборы в апреле решили это вопрос электорально. Общественность потребовала судебно-правовой реформы.

Отказ Либермана от вступления в коалицию спас судейско-прокурорскую империю от какого бы то ни было законодательного контроля в обозримом будущем.

Опросы, которые покажут, как отнеслось общество к действиям Либермана и к тому, что страна была вынуждена пойти на повторные выборы, ещё предстоит провести. Тем не менее, не трудно почувствовать гнев и разочарование в достаточно широких слоях общества. Израильтяне проголосовали за правое правительство во главе с Нетаниягу. Они проголосовали за это правительство, потому что хотели в полной мере воспользоваться поддержкой дружественной администрации Трампа, а также добиться срочных и насущных реформ в юридической сфере.

Теперь, из-за личной вендетты одного человека против Нетаниягу, израильская публика своего права на избранное ею правительство оказалась лишена.

Перевод Александра Непомнящего

Автор: Кэролайн Глик​
Американо-израильский журналист, заместитель редактора газеты «The Jerusalem Post». Член научного совета по вопросам Ближнего Востока «Центра политики безопасности».
Источник на английском: "Брейтбарт"
Источник: "Еврейский мир"
Фото: Shutterstock.com/Lev Radin