Жизнь богаче всех фантазий

Его звали Жак Чичек, и он учился в обычной болгарской школе обычного городка этой, не слишком богатой евреями, страны. Впрочем, насчёт обыкновенности школы Жака беру свои слова обратно: школа была музыкальной. Еврейский отрок этот играл на тубе, как и ваш покорный слуга в далеких годах юности своей. Туба, для тех, кто не в курсе, — это весьма большой духовой инструмент весом под 12 кило, с большим раструбом. Инструменты подешевле, как правило, делаются из мягких, относительно, металлов, это важно.

Жак не был религиозен, хоть и Сэдер, Йом Киппур, субботние свечи и т.п. были для него понятиями не абстрактными. «Джентльменский набор» еврейской семьи средней степени ассимилированности. Зато Жак был горд своим происхождением, а ещё любил Израиль. На фестивале полупрофессиональных юношеских музыкальных коллективов в Ленинграде мы нашли друг друга взглядом, смерили размеры и состояние наших двенадцатикилограммовых «достоинств» и синхронно ухмыльнулись: инструменты были одинаково жалки. (Но мой был более начищен!) Болгарский немножко похож на русский, а тогдашние школьники этой социалистической страны ещё и учили русский, так что худо-бедно мы общнулись. И как же он был в восторге, когда узнал во мне одноплеменника! Внешне, конечно, я похожу на еврея, как тюлень на бабочку, но он, не стесняясь, заявив о своей национальности, вызвал встречную откровенность. Мы уже ждали приглашения на репатриацию, я захаживал в синагогу. Короче, два тубиста полчаса болтали не о музыке и не об арфистках. Он вернулся домой, а я получил долгожданное приглашение в день рождения(!!!), а остальное вы знаете. Здесь не поступил в хайфский симфонический, дудку продал, ...теперь дудю на шофаре.

И вот, он заходит ко мне в торговый центр!!! У меня отличная память на лица и ужасная на имена; я окликнул его: «Жан!» У него была обратная проблема: вглядывался, щурил глаза за круглыми стеклами очков, но не узнавал. Ну, каких-то 28 лет, с хвостиком, миновало. Болгары красиво седеют, а вот лицо сохраняет черты. Я стоял и офигевал от того, какой же мой ТЦ притягательный для интересных личностей. Мир тесен, ипонский городовой, мир тесен!

Я напомнил, он открыл рот и сказал: «Тóва не може да бъде!!» И бросился обниматься. 
Как сам? А ты? Когда репатриировался? 26 марта 1991 года! Помнишь, мы приглашение ждали? А я — ровно через месяц! Вау!! Но твой иврит лучше; сразу видно давнее здесь живёшь )))

Его дирижер был антисемитом. Истовым. Нередко позволял себе подколки с душком во время репетиций. Встреча со мной настроила Жака на более, чем раньше, сионисткий лад и, когда, по возвращении с фестиваля, на репетиции плюгавый хмырь позволил себе шутку о том, что Жак держит тубу, как еврейский народный инструмент, скгипочку, паренёк не выдержал. Попросил дирижёра подойти (мол, в нотах какая-то фигня), резко запрыгнул на стул со всей дури надел медную бандуру на бошку обидчику! Мягкий металл потеснился, бошка застряла, вся конструкция рухнула на пол.

Жак больше в школу не вернулся, а родителям сказал, что нечего тянуть, все нормальные тубисты уже летят на историческую родину. И родители согласились.

Говорит, в школе ещё была еврейка Лиза, играла на флейте. Дирижёр, было, захотел на неё переключиться, но она на следующей репетиции поставила на пюпитр склянку с вазелином и крайне выразительно посмотрела на обидчика.
Тот не стал снова испытывать судьбу.

Автор: Ури Суперфин
Источник
Фото: Facebook