Об американском антисемитизме, часть 2

Продолжим анализ темы американского антисемитизма - каким он видится со стороны, с берегов Земли Обетованной. В прошлый раз речь шла о ксенофобском антисемитизме - самой известной разновидности этого многовекового явления. Тогда же я отметил, что это не единственная составляющая нынешней инкарнации антисемитизма, что есть еще две - исламская и прогрессистская.

Исламская выглядит наиболее простой для анализа по очевидной причине: с исламом вообще все очень просто - если, конечно, ориентироваться на основной, результирующий вектор, не отвлекаясь на маргинальные варианты. В сознании правоверного мусульманина мир делится на область ислама и область войны. Первая подлежит защите и расширению; вторая - переходу в первую - до тех пор, пока не исчезнет вовсе. Процесс такого перехода называется джихадом и является священной обязанностью каждого правоверного. И всё, точка. Это действительно религия мира - захвата всего мира.

Просто, не правда ли? Этим ислам, собственно, и берет - ясностью месседжа. Он прост, как стоптанный сандаль, и понятен даже ишаку. Скинул сандаль, стукнул лбом в пол, чтобы выбить из башки ненужные мысли, надел сандаль и пошел себе дальше - только и всего. Нет надобности погружаться в библиотеки священных книг и их толкований - есть всего одна, тоненькая и однозначная, чьи указания не подлежат обсуждению. Но помимо простоты есть и еще один немаловажный момент, обеспечивший этой религии победное шествие по странам и континентам, а языку, на котором написана та самая тоненькая книжица - запланированный статус не только языка молитв, но и всемирного или, как выражались когда-то, lingua franca, всеобщего связующего языка, коим пока еще, сугубо временно, то есть до окончательной победы джихада, является английский.

Попробуйте поставить себя на место правителя какого-нибудь языческого царства, который не чужд идее экспансии, захвата и грабежа соседних территорий. Для этого ему нужны солдаты, но не только. Солдаты нуждаются в боевом духе, в причине сражаться и подвергать немалому риску собственную жизнь. Страх наказания препятствует дезертирству и укрепляет дисциплину, но - как и всякий страх - не слишком эффективен в бою. Обещание добычи тоже работает лишь до поры до времени - когда-то ведь хочется и передохнуть, насладиться награбленным.

Тут-то на помощь и приходит ислам, законодательно превращающий войну в религиозную обязанность и гарантирующий посмертные радости в раю. Ну как тут не принять предложение насадить в своей стране столь полезную для агрессивного правителю веру? Тем более, что и напрягаться для этого особо не надо: произнес простейшую формулу, а дальше само пошло - главное, вовремя скинуть сандаль и стукнуть лбом.

И не нужно наивно полагать, будто сказанное относится к средним векам, а сейчас, дескать, всё иначе. Нет, дорогие друзья. Правоверные по-прежнему видят себя обязанными дотошно исполнять все указания своей инструкции по эксплуатации неверных, содержащиеся в упомянутой тоненькой книжице. Применительно к евреям - это прямое и недвусмысленное указание убивать, пусть и не сейчас, немедленно, а в конце времен, когда придет час последней решающей битвы - но именно убивать.

Знаменитый хадис, передающий слова пророка Мухаммада, гласит:

“Не настанет Час этот, пока мусульмане не сразятся с иудеями, когда станут (иудеи) прятаться за камнями и деревьями, а камни и деревья будут говорить: О мусульманин, вот позади меня иудей, иди же и убей его!”

Как видите, это можно трактовать двояко: либо как разрешение временно воздержаться от убийства (пока не настанет Час), либо как непременное условие приближения этого Часа. Сторонников первого варианта западные источники именуют умеренными, вторых - радикальными, но ни первые, ни вторые никогда не откажутся от содержащегося в хадисе требования, ибо, если правоверный подвергает сомнению слово пророка, он тут же перестает быть правоверным.

Именно поэтому деление ислама на умеренный и радикальный выглядит обманом - правильней было бы сказать “прагматичный и откровенный”. “Прагматики” - к примеру, Катар, саудиты, турки - ведут джихад методом ползучего наступления, по возможности воздерживаясь от прямого насилия; “откровенные” - к примеру, иранские аятоллы, Аль-Кайда, ISIS или ХАМАС, включивший упомянутый хадис в свою партийную программу - настаивают на немедленном вооруженном насаждении “истинной веры”.

Но эти различия непринципиальны, одно дополняет другое. Прагматики финансируют и укрывают откровенных, откровенные помогают политическим целям прагматиков и делают за них грязную работу. Конфликты, если и возникают, связаны с банальным соперничеством, с борьбой за власть внутри единой в своих целях и задачах исламской уммы. При этом каждый отдельно взятый прагматик может в любой момент перейти в откровенные, вытащить из ящика кухонный нож и пойти убивать. Не потому, что в голове у него помутилось, а напротив, потому что в голове у него просветлело, и он с чистым сердцем и возвышенной душой отправился исполнять свою религиозную обязанность, от чего неоправданно и греховно воздерживался прежде.

Он приехал на Запад пятилетним ребенком, сызмальства ходил в местную школу, его родной язык - английский; арабский он знает с грехом пополам из разговоров между родителями; он прожил здесь тридцать лет, из них двадцать - полноправным гражданином демократической просвещенной державы. Его отец - врач, старший брат - уважаемый фармацевт, младший - высокооплачиваемый программист в хайтеке, в огромной международной корпорации. Но при рождении человек получил имя Джихад, он исповедует “религию мира”, а потому, дождавшись наиболее значительной еврейской даты, берет нож и идет исполнять прямое указание пророка, то есть убивать евреев в соседней синагоге Манчестера.

Это, как мы знаем, реальный случай, произошедший не в Средние века, а не далее чем на прошлой неделе. Манчестер здесь - британский. Но есть свои Манчестеры и в Америке, причем много. В Мэне и Вермонте, в Миссури и Нью-Гэмпшире, в Теннеси и Коннектикуте… И можно не сомневаться, что примерно в каждом из них есть такой вот Джихад, даже если его пока еще зовут Рашид или, допустим, Джон.

Но почему?! Откуда такая ненависть к евреям? Неужели только из-за Израиля, острой булавкой вонзившейся в самое сердце исламского мира - того самого, который приказано лишь расширять и любой ценой препятствовать его уменьшению? Да, и это тоже. Правоверные знают, что завоевание всего мира обязано начаться с возвращения утраченного. Аллах почему-то допустил довольно большие потери, временно отдав неверным Андалусию и Кастилию, Каталонию и Гасконь, Прованс и Сицилию, Балканы и Венгрию. Всё это подлежит обязательному возврату, но начаться он должен именно с Аль-Кудса, именуемого неверными Иерусалимом - просто по принципу близости к исламским святыням.

Что ж, причина действительно весомая, но не главная. К примеру, во времена пророка Иерусалим еще не считался территорией ислама, а потому и не подлежал непременному возврату. Но тем не менее, уже тогда был составлен хадис, предписывающий убивать евреев. А манчестерская синагога? Каким боком она касается арабо-израильского конфликта? И как убийство евреев в Манчестере или в Пенсильвании приближает очистку Аль-Кудса от зловредного врага? Пенсильвания, конечно, на Востоке, но отнюдь не на Ближнем…

Ислам, как уже сказано, прост - соответственно, прост и ответ на интересующий нас вопрос о причинах исламского антисемитизма. “Религия мира” с момента своего рождения видит в евреях главного соперника, основное препятствие джихаду, то есть стремлению к превращению всей планеты в единое пространство торжествующего ислама. Как утверждает хадис, врагом мусульман в последней битве конца времен будут именно евреи.

И тут снова впору спросить: но почему, с какого-такого перепугу?! Напомню, что эта точка зрения формировалась в седьмом веке или чуть позже, когда обгоревшие камни Второго храма уже давным-давно были растащены на строительство окрестных деревень и поселков, а со времен последней иудейской войны и окончательного изгнания подавляющей части еврейского населения прошло больше половины тысячелетия.

Я бы еще понял, если бы такое говорилось в первой половине I века, когда потомки Ирода Великого сажали на трон римских императоров (Клавдия и Веспасиана), правили Арменией (царь Тигран, 63 г.н.э.) и царствами Месопотамии (Адиабена, где правители и высшая знать приняли иудаизм), и в значительной степени определяли политику двух мощнейших держав того времени: Рима и парфянского царства. Иерусалим тогда помещался аккурат между ними и потому по праву считался если не центром, то одним из главных центров мира, наряду с Римом, Александрией, Афинами, Антиохией и Ктесифоном. В то время неграмотные пастухи Аравии действительно могли взирать на евреев исключительно снизу вверх. Тогда - да, но уж никак не в седьмом-восьмом веках, когда участь изгнанного, рассеянного, преследуемого народа казалась более чем печальной…

А вот поди ж ты. Спрашивается, что же тогда заставило идеологов ислама выдвинуть в первый ряд врагов не могучую Византию, не христианские королевства Западной Европы, а именно униженных евреев, начисто лишившихся к тому времени своей страны, своего Храма, своего былого влияния?

Здесь может быть только один ответ: у евреев осталось нечто, что, по мнению дальновидного Пророка, неминуемо должно было вернуть их в центр влияния, в самую гущу событий, на первые полосы газет, в заголовки новостей, в духовное сердце цивилизации. Что же это такое? Ну тут уже ответ точно известен - просто потому, что выбирать особо не из чего. В то время у евреев не осталось вообще ничего, кроме Традиции, Торы, Танаха. Ничего, кроме заповедей Моше Рабейну, полученных им в Синайской пустыне. Кроме заповедей, сотворивших из бесформенной толпы запуганных и голодных рабов не только народ, способный пронести этот Завет сквозь века насилия и гонений, но и твердую основу человеческой морали, которая единственно и делает человека человеком.

У Мандельштама есть такая строчка: “Сильнее льва, мощнее Пятикнижья”. Понимаете? Поэт, которому по долгу профессии и по масштабу гения, мягко говоря, не занимать фантазии, ищет самый точный образ огромной, несравнимой мощи и последовательно отбрасывает варианты, которые кажутся ему недостаточными. Императорский Рим? Раскаты грома? Бушующий пожар? Штормящий океан? - Нет, всё мало, всё недостаточно. Пока не находит нужный, уже совершенно несомненный пример мощи, против которой пасуют все остальные претенденты: Пятикнижье!

Вы скажете: нашел, на что опереться - на поэта. Но ведь факт: так же думал и основатель ислама. Мусульман не пугали стены Константинополя и Толедо; они прекрасно знали, что с легкостью переделают в мечети и Софийский собор, и кафедралы Пиренеев; они посылали свои корабли против объединенного христианского флота с той же верой в победу, с какой сегодня их сомалийская сестра Ильхан Омар идет на выборы в округе некогда вполне американского штата Миннесота.

Со всеми этими слабаками они справятся рано или поздно, тем или иным путем. А вот в главной и решающей битве им придется уже напрячь все силы - потому что там-то их ждет настоящая мощь. Обратите внимание: речь тут не идет о пушках, ятаганах и самолетах. Речь о битве мировоззрений, о столкновении несовместимых культур, о противостоянии принципиально разных видов морали: одной, провозглашающей святость жизни - и другой, провозглашающей святость смерти.

В этом и заключается суть современного исламского антисемитизма: прежде всего, он направлен против еврейской морали, пока еще превалирующей в Западной цивилизации в той или иной форме. Против еврейской ментальности, еврейского мировоззрения, а следовательно, и против самих евреев - его ультимативных носителей. Ну и конечно, против Государства Израиля - главной на сегодня крепости мирового еврейства. Да, это битва за мировое господство - причем, господство в головах, а не над территориями - территории придут уже сами собой.

Обратите внимание на ключевое различие между ксенофобским и исламским видами антисемитизма: первый происходит от инстинктивного, то есть неосознанного отторжения чужака; второй, напротив, опирается на идеологию в форме религиозного догмата. Первый - утробный, второй - головной. Конечно, это различие ничуть не мешает им сосуществовать как по отдельности, так и в одной и той же голове.

Вернемся теперь к Джихаду - не тому, которого застрелили на залитом еврейской кровью пороге манчестерской синагоги, а живому и действующему, который ведется сегодня на всей территории Запада с нескрываемой целью его конечного захвата. Наступление джихадистов - как “прагматиков”, так и “откровенных” - ведется четырьмя колоннами.

Во-первых, это массовая иммиграция и постепенное преображение культурного облика захватываемой страны посредством устройства мечетей, исламских учебных центров, школ и благотворительных учреждений.

Во-вторых, массированная пропаганда и миссионерство - преимущественно, в районах с черным населением, которое легко меняет Иисуса на Мухаммада и с радостью подхватывает антисемитские и антихристианские лозунги. Одно дело, когда ты громишь даунтаун и грабишь магазины в отместку за воображаемую дискриминацию, и совсем другое, когда это делается под зеленым знаменем Пророка, в рамках религиозной добродетели. Тут уже за твоей спиной оказывается не просто кучка братков, а целая исламская умма.

В-третьих, практический террор. Обычно он выглядит как действие одиночки из числа “откровенных”. Типа, проснулся поутру и вдруг, ни с того, ни с сего, побежал убивать. Но на деле “откровенные” всегда финансируются и направляются “прагматиками”, зомбируются в легальных мечетях, получают инструктаж и поддержку. Это делается не только для создания в обществе атмосферы неуверенности и страха, но и ради повышения авторитета и значимости “прагматиков” - ведь именно они затем становятся посредниками на переговорах неверных с “откровенными”. Получается, что неверные, желающие хотя бы ненадолго удержать и усмирить “откровенных”, должны волей-неволей идти на поклон к “прагматикам”. Прекрасно спевшийся дуэт Катара и финансируемого им ХАМАСа - прекрасный тому пример.

Ну и, наконец, в-четвертых, интенсивная работа с университетами - на главной арене битвы мировоззрений. Катар, Саудия и Эмираты тратят на это миллиарды - особенно, в последние пять лет. У меня нет статистики за прошлый год, но 2023-й стал в этом отношении рекордным: американские университеты получили около полутора миллиардов арабских денег. Свыше 70 процентов этих выплат - нецелевые, то есть не ориентированные на конкретные учебные или научные цели. Типа, берите, дорогие, берите, хоть на мороженое, хоть на яхту для декана - нам не жалко, только учтите, во славу Аллаха, некоторые наши скромные пожелания.

Эти пожелания обычно излагаются устно и не зафиксированы документально, так что их исполнение выглядит абсолютно автономным решением университета, а вовсе не диктатом со стороны. Ну, открыт еще один курс исламской культуры - и второй, и третий; ну, существенно выросло количество мусульман в преподавательском составе; ну, в кампусе появились мечети и очень милые обходительные проповедники; ну, заняли под склад помещение, где раньше собирались участники еврейского студенческого общества “Гилель”; ну, резко уменьшилось число поступивших в университет евреев… - и так далее, и тому подобное.

Есть и другие виды так называемого сотрудничества, где вложенные деньги и вовсе невозможно отследить. Это касается совместных проектов на территории Катара, Аравии и Эмиратов. Поди уследи за огромными суммами, которые университеты Джорджтауна, Техаса и Карнеги-Меллона прокачивают через свои кампусы в Катаре. Впрочем, они и без этих кампусов получили по миллиарду.

Рекордсменом же стал Корнелльский университет с “пожертвованиями” в размере 2,3 миллиардов долларов и открытым в Дохе медицинским колледжем. Кто и чему там учится - неизвестно, зато известно другое: все большее число американских профессоров и студентов банальнейшим образом покупаются, берут взятки, привыкают жить на арабские деньги. Результат мы видим сегодня - в травле еврейских студентов и преподавателей, в массовой поддержке исламского антисемитизма, в искреннем прославлении террористов ХАМАСа и в откровенных призывах к уничтожению Израиля.

Я не знаю, читали ли вы роман Мишеля Уэльбека “Покорность”, где описана абсолютно реалистичная картина исламизации Франции - не такой, как сейчас (частичной, в определенных районах Парижа, Лиона и Марселя), а именно всеобщей, когда Франция покорно превращается в исламскую страну на манер Эмиратов или Ирана. Это происходит ненасильственным путем, в результате демократических выборов - просто события мало-помалу сами собой вынуждают французов - бывших атеистов, католиков, протестантов, короче говоря, всех - принять ислам.

Я вспомнил об этом, увидев по телевизору, как британский министр внутренних дел отвечает на вопросы репортеров по поводу “подвигов” манчестерского Джихада. Министр была женщиной - из “прагматиков”, и звали ее “откровенным” именем Шабана Махмуд. На этой оптимистической ноте мы и закончим разговор об исламском антисемитизме. Ну а третьему, прогрессистскому виду современного антисемитизма, а также его возможной альтернативе и робкой надежде выбраться из этой ямы, будет посвящена следующая, завершающая глава.



Автор: Алекс Тарн
Писатель
Источник