Кинг-Конг из Освенцима

Источник: jewishnews.com.ua

Яков Козельчик — пособник нацистов или еврейский праведник?

Так кем же он был, Яков Козельчик - печально известный еврейский «капо» из Освенцима? До последних лет и в Польше, и в Чехии он значился в списке нацистских преступников, участвовавших в ликвидации советских военнопленных и участников польского и чешского антинацистских движений. Да и как, скажите, можно относиться к человеку, прислуживавшему нацистам, купившему себе жизнь ценой превращения в один из крохотных винтиков чудовищной машины смерти?! Но, как следует из свидетельств очевидцев и новых изысканий историков, личность Якова Козельчика, больше известного израильтянам под именем Шимшона Айзена — «богатыря Самсона» — отнюдь не так однозначна, как казалась все эти годы. Да, он был «капо», то есть надзирателем за заключенными в Освенциме. Но он был не совсем обычным «капо»...

Сохранились сотни свидетельств бывших узников Освенцима, видевших Козельчика собственными глазами: это был огромный детина под два метра ростом с широченными плечами, в котором было, наверное, килограммов сто пятьдесят весу. Когда он возникал перед человеком, то, казалось, закрывал своей гигантской фигурой все пространство. Один его вид наводил ужас на узников концлагеря. И вместе с тем, среди узников ходили смутные слухи о том, что Козельчик по вечерам приносит хлеб и баланду ослабевшим обитателям бараков, что он порой спасает приговоренных к смерти, переправляя их из Освенцима, в котором было невозможно выжить, в соседнюю Треблинку, где шансы на выживание были чуть повыше, а то и в другие лагеря с менее страшными условиями жизни.

Иногда узники за его огромную фигура называли Козельчика про себя «еврейским Кинг-Конгом«, а то и «добрым еврейским Кинг-Конгом». Многие из них еще помнили те времена, когда этот «Кинг-Конг» блистал на аренах всех польских цирков...

Мальчик из Кринок

Согласно имеющимся данным, Яков Козельчик родился в 1902 году в небольшом городке Кринки, расположенном рядом с Белостоком. Уже в семь лет не по годам рослый и сильный, он любил поражать своих соседей тем, что, когда родители посылали его принести воду из колодца, он возвращался, держа наполненное доверху ведро в зубах, и умудрялся при этом не пролить ни капли. В восемь лет Яков Козельчик остался сиротой, но сумел прокормить себя, работая подсобным рабочим у богатых земляков. Когда в 1916 году жившие в Кринках бок о бок с евреями поляки попытались устроить своим соседям погром, 14-летний Яков взял толстый железный прут и в одиночку вышел навстречу пылающей ненавистью и жаждущей крови толпе. И произошло чудо: увидев перед собой юного еврейского богатыря, который явно собирался драться не на жизнь, а на смерть, толпа погромщиков поостыла, и начала потихоньку расходиться — получить удар по голове от этого подростка никто из поляков не захотел.

В 1920 году Яков Козельчик покидает родную Польшу и в конце концов добирается до Кубы. Здесь он женится на Хане Левиной и поступает на работу в гаванский порт — обыкновенным грузчиком. Впрочем, не совсем обыкновенным — Яков Козельчик считался самым сильным, а потому был и самым высокооплачиваемым грузчиком этого порта. Когда на работе выдавалась свободная минута, он любил устраивать всякого рода игры и соревнования: так, однажды он устроил соревнования по перетягиванию каната, на одной стороне которого было 60 других грузчиков, а на другой — он один, Яков Козельчик.

Понятно, что обладая столь выдающимися физическими данными, Яков Козельчик рано или поздно должен был найти себе более выгодное и увлекательное занятие, чем работа портового грузчика. Вскоре он становится членом команды цирковых борцов и атлетов, вместе с которой объезжает всю Америку — от Аргентины до Канады, а в 1937 году в составе огромной цирковой труппы отправляется на гастроли в Европу. Еще спустя год эта труппа добирается до Польши, устраивая в Варшаве, Познани, Лодзи и других городах Речи Посполитой «мировые чемпионаты по борьбе».

«Только у нас — настоящий еврейский богатырь Яков Козельчик! Чемпион мира и Европы, король греческой борьбы!» — значилось на афишах цирка, которые вывешивались на улицах польских городов. Нужно ли говорить, что еврейская публика, составлявшая значительную часть их населения, просто валом валила на эти представления, а когда Козельчик с огромным магендовидом на своем борцовском трико появлялся на арене, цирк захлебывался аплодисментами?! Евреи Польши гордились своим богатырем, искренне любили его и многие покупали билеты на все представления с его участием.

Поединки на арене, впрочем, всегда происходили по одному и тому же сценарию: Яков Козельчик одного за другим укладывал на лопатки всех своих соперников, а в финале проигрывал схватку борцу-поляку, после чего под куполом шапито гордо звучал польский гимн.

В августе 1939 года гастроли труппы закончились, цирковые артисты и борцы вернулись в Америку, а Козельчик остался в Польше — за время гастролей он влюбился в еврейскую девушку из Соколки и, забыв об оставшихся на Кубе жене и двух детях, решил соединить с ней свою судьбу. А 1 сентября 1939 года, как известно, началась Вторая мировая война...

Начальник еврейской полиции

Война застала Якова Козельчика в его родных Кринках, куда он, не найдя работы в Варшаве, вернулся с молодой женой и двумя маленькими детьми. Здесь он вместе с семьей и встретил вошедших в город немцев. Спустя несколько дней после оккупации Кринок произошла история, которая заставила немцев обратить внимание на Козельчика и даже проникнуться к нему некоторым уважением. Все началось с того, что после бомбардировки Кринок советской авиацией одна из бомб весом не менее 100 килограммов упала посреди города, но не разорвалась, а так и осталась лежать. Обеспокоенные судьбой польских жителей города, немцы велели им срочно покинуть свои дома, естественно, не заботясь о том, что будет с евреями. И тогда Яков Козельчик просто подошел к лежавшей на земле бомбе, положил ее себе на плечо, отнес в чистое поле и аккуратно положил там.

В ноябре 1941 года, когда немцы создали Криницкое гетто, они вызвали Козельчика в комендатуру и предложили ему стать начальником «еврейской полиции».
Да, конечно, Козельчик мог отказаться, предпочтя смерть этой унизительной и позорной должности, и тогда он остался бы в памяти жителей Кринок героем. Но он согласился и вскоре уже разгуливал по городу в специальной форме с желтой шестиконечной звездой на рукаве.

К этому времени относится первое свидетельство о несколько необычном отношении Якова Козельчика к своим новым обязанностям. Это свидетельство принадлежит узнику Криницкого гетто, а затем советскому партизану Аврааму Соферу.

Софер сумел бежать из гетто, но затем вернулся, чтобы доставить своим больным землякам добытые им лекарства. На обратном пути его задержали гестаповцы. Судьба его, казалось, была решена, но вскоре после его ареста в гестапо появился Яков Козельчик. Каким образом он сумел договориться с немцами, до сих пор остается загадкой — сам Софер предполагает, что Козельчик дал взятку следователю и охранникам. Как бы то ни было, когда дверь его камеры распахнулась, Софер увидел на ее пороге Козельчика.

— Выходи, парень, — сказал он на идиш. — Кажется, тебе повезло — ты спасся...
Накануне Песаха 1942 года, когда евреи сжигали на улицах гетто «хамец», на них неожиданно показались эсэсовские грузовики. Командир автоколонны, штурмбаннфюрер СС, спокойно сообщил, что ему нужно 300 евреев «для ликвидации». О том, что немцы уничтожают евреев, было известно давно, но никогда до этого они не говорили об этом так ясно и прямо, с такой «святой простотой»...

Сгрудившиеся евреи с ужасом ждали, когда немцы начнут отбирать свои жертвы, и в это время из толпы вышел начальник еврейской полиции Яков Козельчик.
— Если вы хотите нас расстрелять, то начните с меня, — сказал он. — Вот (и он ткнул в себя пальцем) первая грудь, которая получит пулю!

Дальше началось нечто странное — Козельчик стал вести переговоры с эсэсовцами, и в конце концов сошелся с ними на том, что вместо 300 они расстреляют «всего» 33 еврея…

В ноябре 1942 года Криницкое гетто было ликвидировано и все его обитатели были посланы в лагеря смерти. Сначала в эшелон, везший женщин и детей, были помещены жена, сын и дочь Козельчика, затем настала и его очередь.
В вагоне, который вез мужчин из Криницкого гетто в Освенцим, Яков Козельчик сумел выломать несколько досок в полу, через которые стали один за другим выпрыгивать его узники. Но сам Козельчик оказался среди тех, для кого проделанная им дыра оказалась слишком мала.

В Освенциме, учитывая его физические данные и прошлые «заслуги перед рейхом», Яков Козельчик был назначен одним из «капо», то есть надзирателем печально известного «одиннадцатого блока», получившего у узников название «блока смерти»: тот, кто входил в двери этого блока уже никогда не возвращался назад...

Нацистский прихвостень

Сегодня в любом учебнике новейшей истории можно прочитать о том, что одиннадцатый блок Освенцима был, по сути дела, отделением лагерного гестапо, совмещавшим в себе тюрьму и камеры пыток. Обычно в этот блок доставлялись арестованные СС польские и чешские подпольщики, а также советские военнопленные, заподозренные в попытке подготовки лагерных мятежей. Нередко за те или иные провинности в этот блок направлялись и еврейские узники из других блоков Освенцима и Треблинки — этих гигантских городов смерти. Пребывание в одиннадцатом блоке, разделенном на множество тюремных камер, редко длилось больше недели — после допросов и чудовищных пыток с целью выбить из заключенного какую-то новую информацию, его выводили на задний двор и там пускали пулю в затылок.

Участвовал ли Яков Козельчик в этих расстрелах или нет, неизвестно — никаких свидетелей, способных подтвердить или опровергнуть это предположение, разумеется, не осталось.

Официально в его функции входила раздача пищи и уборка блока, а также исполнение телесных наказаний, то есть попросту жестокое избиение заключенных. И вот тут уже сохранилось немало свидетельств не совсем обычного поведения Якова Козельчика.

«Еврейский капо, — пишет в своих мемуарах "Хаим мин ха-афар" ("Жизнь из пепла") бывший узник Освенцима Авраам Хар-Шалом, — одним своим видом наводил ужас на всех обитателей лагеря. Однако вскоре мы заметили, что он старался выглядеть жестоким и беспощадным только тогда, когда его видели немцы. Как только они исчезали, этот человек менялся, и не раз приносил нам тайком хлеб, который в лагере ценился на вес золота».

По всей видимости, у Козельчика был в лагере не только хлеб, но и самое настоящее золото, выкраденное им из имущества доставленных в него евреев. И эти свои сокровища он нередко использовал, чтобы подкупить лагерное начальство и спасти жизнь хотя бы некоторым еврейским узникам. Так, когда в одиннадцатом блоке «за подстрекательские разговоры» оказалась 17-летняя Йохевед, Козельчик предложил одному из офицеров СС дорогое ожерелье в обмен на жизнь девушки. В результате Йохевед была отправлена из одиннадцатого блока в один из польских трудовых лагерей и встретилась с Козельчиком снова уже в 1946 году, на пароходе, который вез их из Турции в Палестину.

В другой раз он опять-таки непонятным образом добился отмены уже вынесенного смертного приговора четырем еврейским юношам, заключенным в одиннадцатом блоке, после чего они были отправлены из Освенцима в Биркенау — об этом рассказывал легендарный израильский летчик Зеэв Лирон, котоырй был одним из четверых спасенных Козельчиком.

Вместе с другими узниками Освенцима Козельчик был освобожден из Освенцима 27 января 1945 года советскими войсками.

Каким образом он, причастный к самым страшным лагерным тайнам, сумел дожить до этого дня, тоже остается загадкой — как известно, покидая лагеря смерти, немцы уничтожали всех свидетелей своих преступлений. Единственным (да и то весьма относительно правдоподобным) объяснением этому является то, что все проведенные в Освенциме годы Яков Козельчик старательно играл роль двухметрового дебила, который совершенно не понимал, что происходит вокруг. Когда один из заключенных сказал ему, что в лагере ежедневно в крематориях сжигаются сотни, а то и тысячи людей, Козельчик лишь пожал плечами и ответил: «Глупости! Этого не может быть!»

Хотя на самом деле, кем-кем, а «дебилом» Яков Козельчик, свободно говоривший и читавший на семи языках (идише, русском, польском, немецком, испанском, английском и иврите) уж точно не был.

Как бы то ни было, он выжил.

И, помимо выведенного на руке лагерного номера, на нем стояло еще клеймо бывшего «капо»...

Самсон из гетто

Чрезвычайно показательно то, что, выйдя из лагеря, Яков Козельчик никогда не пытался ни поменять своего имени, ни скрыть того, что он прислуживал немцам в Освенциме. В 1946 году он вместе с другими бывшими узниками лагерей смерти отправился в Палестину. На пароходе, который направлялся к берегам Эрец Исраэль, было немало и тех, кто прошел через Освенцим и видел Якова Козельчика «в деле», но ни один из них не предъявил ему никаких обвинений и не сообщил мандатным и еврейским властям о его преступном прошлом. Неужели такое поведение бывших узников Освенцима объясняется только тем, что они боялись Козельчика?!
Оказавшись на исторической родине, Яков Козельчик открыл сначала киоск по торговле газированной водой. Но вскоре это занятие ему надоело, он сдал киоск в аренду, а сам стал ездить по городам и весям Израиля с цирковыми представлениями: на глазах публики он сгибал и разгибал железные прутья, разрывал толстые цепи, одним ударом вколачивал в доску по самую головку 10-сантиметровые гвозди и проделывал прочие чудеса. Часто Козельчик обращался к публике с вопросом, есть ли среди нее желающие вступить с ним в единоборство. Подобные смельчаки находились редко, а исход такого поединка, само собой, был предрешен.
Выступал Яков Козельчик обычно под псевдонимом «Шимшон Айзен», что в переводе с идиша означало «Железный Самсон», или просто «Самсон-богатырь», и своей силой и статью действительно походил на этого библейского героя. В конце 40-х годов Шимшон Айзен был весьма известным среди израильтян человеком, у него часто брали интервью журналисты, и в одном из них он жаловался на то, что царящий в молодой стране голод точит его силы. «Даже в Освенциме я ел лучше, — рассказывал он. — Во-первых, мне полагалась четвертная порция еды, а во-вторых, там еда всегда готовилась на определенное число людей, но ко времени раздачи обеда часть из этих людей уже была уничтожена, и потому всегда оставалась лишняя еда...»

Но в начале 50-х годов Польша потребовала от Израиля выдать ей Козельчика как нацистского преступника. Козельчик, которому уже приходилось давать показания о своем «сотрудничестве с нацистами», был снова вызван в полицию, допрошен, освобожден, после чего Израиль отправил в Польшу официальное уведомление о том, что «доказательств, подтверждающих, что Яков Козельчик был нацистским преступником, не найдено».

Тем не менее, о том, что «железный Самсон» был «капо» в Освенциме мгновенно вспомнили израильские газеты, выпустившие ряд разоблачительных статей о Козельчике, после чего от него отвернулись все друзья. Ушла новая жена, а выходцы из Кринок решили подвергнуть его бойкоту. Никто больше не хотел идти на представления Шимшона Айзена, и большую часть времени Яков Козельчик просто спал в своей крохотной квартире.
13 июня 1953 года Яков Козельчик скончался во сне от разрыва сердца...

Нацистский преступник или...?

Польские власти вплоть до начала 2000-х годов продолжали числить Якова Козельчика среди нацистских преступников и выражали резкое несогласие с позицией Израиля признать его таковым.

Да, говорили представители Польши, есть действительно множество свидетельств о том, что во время своего пребывания в лагере Козельчик не раз помогал и даже спасал жизнь своих соплеменников. Но у нас есть не меньше свидетельств и доказательств того, что Козельчик испытывал патологическую ненависть к полякам, чехам, русским и вообще ко всем неевреям и как лагерный «капо» не раз участвовал в экзекуциях и казнях узников этих национальностей. Кроме того, существует предположение, что эсэсовцы не раз брали с собой Козельчика для участия в карательных операциях против польских и чешских подпольщиков... А, следовательно, нравится это евреям или нет, Яков Козельчик все-таки является нацистским преступником!

Однако со временем стали появляться и другие свидетельства.

Так, есть показания двух польских подпольщиков, схваченных гестапо и доставленных в одиннадцатый блок Освенцима, о том, что немцы поместили их в одиночные камеры, чтобы они не могли согласовать свои показания. Однако Козельчик, руководивший работами по уборке блока, неожиданно рано утром вывел их на работу, поставил в пару и затем оставил одних, решив проверить, как идет уборка других камер.

Еще одно свидетельство узников одиннадцатого блока: Козельчик не раз предупреждал их о том, что к ним в камеру собираются поместить подсадку или провокатора гестапо.

Следующее свидетельство: поляки-узники блока предпочитали, чтобы экзекуцию над ними проводил именно «еврейский капо» — по той простой причине, что даже после 25-го удара его кулаком на теле почему-то не оставалось ни одного синяка и после его побоев узник спокойно возвращался в свою камеру. Эсэсовцы же обычно били узников перчатками со свинцовой прокладкой и пара десятков таких ударов для многих была смертельной...

Оказавшийся в этом же блоке офицер польской разведки Стефан Яшинский рассказывает, что когда его поначалу нацисты пытались пытать голодом, Яков Козельчик тайно доставлял ему еду и питье и, кроме того, передавал его послания другим узникам. В благодарность Яшинский вырезал на деревянных дверях своей 21-й камеры профиль «еврейского капо», который и сегодня можно увидеть при посещении Освенцима...

Так что и в отношениях Козельчика с поляками, чехами и русскими все снова оказывается не так просто, как это порой хотели представить...

Борьбу за восстановление доброго имени Якова Козельчика начал еще несколько лет назад бывший узник Освенцима Меир Эльдар, который собственными глазами видел, как вел себя Яков Козельчик в лагере. Совершенно неожиданно к этой его борьбе подключился и бывший военный летчик Амир Гешкель, родившийся и выросший в Тель-Авиве. Выйдя в 2002 году в отставку, Гешкель стал организовывать поездки офицеров ЦАХАЛа по местам Катастрофы, затем пополнил ряды исследователей ее истории, а прочитав записки Меира Эльдара о Якове Козельчике, по-настоящему увлекся его неоднозначной личностью. Вместе с Эльдаром Гешкель добыл новые свидетельства того, что Козельчик спасал узников лагеря, затем добился исключения его имени из списка нацистских преступников и в конце концов списался с его дочерью от первого брака (она, как выяснилось, вышла замуж за племянника бывшего диктатора Кубы Батисты и сейчас живет в США), получил от нее 500 шекелей, добавил свои сбережения и установил надгробную плиту на могиле Якова Козельчика на кладбище в Кирьят-Шауле...

Вне всякого сомнения, Яков Козельчик с благодарностью отнесся бы к людям, которые решили обелить его имя. Но у бывшего главы еврейского подполья в Освенциме, а ныне главного историка мемориального музея «Яд ва-Шем» профессора Исраэля Гутмана до сих пор нет ответа на вопрос о том, кем же на самом деле был Яков Козельчик — скрытым праведником, героем или пособником нацистов?

«Козельчик — личность неоднозначная и загадочная, с которой связано множество вопросов, — признает профессор Гутман. — Как известно, израильские правоохранительные органы были прекрасно осведомлены о его прошлом. В конце 40-х-начале 50-х годов многие «капо» пошли под суд, но Козельчика почему-то не трогали — значит, знали о нем нечто такое, что было неизвестно широкой публике. Показательно и то, что ни один из узников Освенцима никогда не требовал привлечь Козельчика к суду... С другой стороны, остается непонятным, почему немцы так хорошо относились к еврею-«капо», зачем они оставили его в живых, зачем вообще сделали его «капо», если в Освенциме сидели представители самых разных национальностей, желающих спасти или продлить свою жизнь ценой прислуживания нацистам, и им вовсе не нужно было прибегать к услугам еврея?! Н-да, загадочная и неоднозначная личность...»

Что ж, таким — загадочным и неоднозначным — видимо, и останется образ еврейского богатыря Якова Козельчика в истории Катастрофы, и ничего с этим уже не поделаешь.


Автор: Ян Смилянский